«Выжить в деревне. История одной семьи» – так называется группа в соцсети, в которой семья рассказывает о своей жизни в деревне после переезда из города.
Наталья – счастливая жена и мама четверых сыновей делится интересными событиями из их новой жизни.
Наталья: «Строим дом и держим скотину. У нас три козы (разных пород) и молодой козлик нубийский, около двадцати кур с двумя петухами, вьетнамские свиньи с поросятами, кролики, гуси, два алабая и старый кот.
Мы – коренные москвичи, но сейчас НИКТО из нас не собирается обратно в город, никто не жалеет о переезде.»
Привожу интервью с этой удивительной и смелой женщиной)
Подписчик – Долгое время сохранялась тенденция – молодежь переезжала из сел в город для получения образования и дальнейшей жизни. Считалось, что в городе больше перспектив для развития и заработка. Ваша же семья, напротив, переехала в деревню из города.
Кому из вашей семьи (мужу или вам) пришла идея переехать из города в деревню?
Наталья – Муж всегда мечтал жить в деревне, для меня – это было "дико". Но, прошло время, родились трое сыновей, и я поняла, что при современной жизни, только лишь в деревне (на земле, в труде) я смогу вырастить настоящих, достойных, рукастых, самостоятельных мужчин.
Подписчик – Долго ли вы думали, сомневались на счет переезда или практически сразу начали к нему готовиться? Как отреагировали ваши родственники и поддерживали ли вашу идею?
Наталья – Много лет отказывалась переезжать, когда, всё таки, принято было решение о переезде. Просто переехали – в никуда. Друзья и родственники просто открыто "крутили у виска". До сих пор для многих мы "психи", которые гробят детей.
Подписчик – Жизнь в деревне экономически выгодней по сравнению с жизнью в городе, да и к тому же с точки зрения экологии – чистого воздуха, своих овощей, мяса и общей атмосферы одни преимущества. Как вы считаете, почему же лишь редкие семьи решаются переехать из города в деревню?
Наталья – В деревне надо трудиться, тяжёлый физически труд пугает наших современников, к сожалению.
Подписчик – Жизнь в деревне требует физических сил. Как вы отдыхаете и откуда берете энергию для работы?
Наталья – Иногда ощущение, что усталость – моё второе "я". Дети – мой труд и отдых одновременно. Они – моя любовь и вдохновение "по – жизни"
Подписчик- Расскажите, а как вы научились доить коз, ухаживать за животными и т.д.?
Наталья – Меня всё детство возили в деревню к бабушке (она учила всему). Она умерла, когда мне 12 лет было. вот, через 20 лет все те знания и навыки пригодились)
Подписчик – Какое ваше самое приятное занятие в деревне?
Наталья – Занятие. Я всё люблю))) Общение с животными доставляет огромное удовольствие, копаться в грядках, наслаждаться видами природы.
Подписчик – Как отнеслись ваши дети к идее жить в деревне?
Наталья – Дети, конечно, поддержали. ну, разве можно представить городского ребенка с гусенком на руках или с новорожденным поросенком  если только в "контактном зоопарке", но у нас гораздо больше зверушек и они все "в личном доступе" 24 часа))
Подписчик – Какую альтернативу городским развлечениям для детей (цирк, аттракционы и др.) вы нашли в деревне?
Наталья – Санки, лыжи, батут, качели, речка, велосипеды. куча разномастного зверья. А ещё, раз в месяц мы их возим в кинотеатр) иногда приезжает цирк в городок (8 км от нас)
Подписчик – Что вам показалось самым сложным в первые недели переезда?
Наталья – . Сложно было то, что мы заводили скотину, а селить её некуда было. вот тогда мы "побегали вдоволь"
Подписчик -Какое приятное или смешное событие вам запомнилось сразу после переезда?
Наталья – Событие. Затрудняюсь назвать событие, но, наверное, моя первая коза – хулиганка, которая забегала в дом и воровала целые батоны хлеба, а однажды схомячила 6 кексов из пакета  Бандитка)))
Подписчик – Обсуждая с мужем переезд в деревню, вы не переживали, что образование для детей может быть хуже и программы более слабые по сравнению с городом?
Наталья – Программы обучения здесь те же, что и в городе. В городской школе мои сыновья учились на "отлично", а тут – просто продолжили "радовать маму"
Подписчик – Можете ли вы сказать, что ваша мечта осуществилась?)
Наталья – Мечта мужа осуществилась – да. а за себя могу сказать, что МНЕ НРАВИТСЯ МОЯ НОВАЯ ЖИЗНЬ, ОБРАТНО – НЕ ХОЧУ.
Кто то задается ваопросом, почему многие люди переселяются из города в деревню или в экопоселение? Ответ прост! им это в радость!
Переехав в деревню Исаково, что в Бежаницком районе Псковской области, Катковы стали идеологами новых переселенцев. Теперь за каждым шагом их семьи с восхищением следят тысячи подписчиков. Глава семьи Пётр Катков рассказал о правилах жизни на земле.
-Сколько времени ваша семья живёт в деревне?
-До этого вы были знакомы с сельской жизнью?
-Я сам деревенский, вырос в семье фермера, в селе Костычево в Северном Казахстане. У меня было двое сестёр, и родители считали своим долгом дать всем высшее образование. Они были бы не против, чтобы я продолжал семейное дело, но тем не менее настраивали нас на город. В итоге я поехал учиться в вуз, вообще никак не связанный с сельским хозяйством. Окончил Военмех, работал, но вся эта городская жизнь меня совершенно не интересовала. Уже собрался возвращаться к родителям, перенимать опыт. Но тут познакомился с Анной. Мы стали встречаться, потом сыграли свадьбу. И выяснилось, что Анна тоже с детства мечтала о том, чтобы большой семьёй жить на земле. Наши мысли совпали, и мы стали двигаться в одном направлении.
-Почему вы выбрали именно Исаково?
-На самом деле, случайно. Однажды набрали в поиске «самое экологически чистое место в России», и на первом месте оказалась Псковская область, потому что здесь нет никаких вредных производств. Мы начали поглядывать в эту сторону. В Петербурге мы занимались деятельностью, которая впоследствии нам пригодилась – организовывали мастер-классы, собирали группы участников с помощью социальных сетей. Далеко уезжать не было смысла: у Анны в городе родители, у меня тоже какие-то связи. В общем, решили, что Псковская область – идеальный вариант.
-Дом долго искали?
-Нашли объявление на Авито, один раз посмотрели и тут же купили, никаких других вариантов не рассматривали. Тогда у нас ещё машины не было, так что особо не покатаешься. Мы просто составили свой план требований и по нему действовали.
-Вот вы переехали. И чем стали заниматься в первую очередь?
-Первым делом выкопали колодец. Подвели воду в дом, поставили ванну и бойлер – бани у нас пока нет, но собираемся поставить. Печь нас не устраивала. Дело в том, что классическая русская печь очень большая, потому что раньше в ней парили кашу, готовили животным, пекли хлеб. Она стоит на деревянном срубе, и тепло начинается на высоте 40-45 см от пола. До сих пор многие, у кого такая печь, зимой ходят дома в валенках, потому что внизу холодно. Я сложил две новых печи в разных комнатах, они у меня греют от низа. И сделал тёплый двойной пол, потому что сначала у нас кровати не было, мы спали на полу, а когда он ледяной, то с детьми не перезимуешь, все заболеют. Сейчас мы все вместе живём в одной комнате, называем её изба-студия, доделываем вторую и осенью расширимся. Постепенно сами налаживаем свой быт.
-У вас отличный огород и куча живности.
-Огород важен был сразу. Мы понимали, что едем сюда для того, чтобы выращивать свою пищу. Покупать магазинную – тогда уж лучше жить в городе. Сейчас мы обеспечиваем себя продуктами процентов на 90. Мы собираем хороший урожай огурцов, томатов, лука, чеснока, перца. Картошки мы не по местным меркам выращиваем – тут её гектарами сажают, а мы скромно, соточку. У нас на первом месте не картофель, а тыква, она и хранится лучше. В этом году посадили амарант и кукурузу, из которой можно попкорн делать: посеяли – выросла. Из ягод у нас растут крыжовник, чёрная и красная смородина, малина, клубника, слива, физалис. В лесу собираем чернику. Ну, и яблоки – Псковская область яблоками славится.
Держим коз, так что молоко, простокваша, творог, сметана, сыр у нас свои. Куры несут яйца. Гуси и утки обеспечивают нас мясом. Пчёлы – мёдом.
А для души у нас есть Родина – лошадь породы русский тяжеловес. В деревне это самый экономически выгодный вид транспорта.
Единственное, что мы сейчас покупаем, это мука, растительное масло, рис, гречка.
– Как вы всё успеваете? Дайте урок эффективного деревенского тайм-менеджмента.
-Как писал Стивен Кови, основное внимание нужно уделять главным вещам. Сено – главная задача, ведь зимой нужно кормить скот. Но есть задача важнее – заготовить иван-чай, экономически это более оправданно. Расставляем приоритеты: убрали сено – освободили время для более выгодного дела.
Огородом тоже нужно заниматься эффективно. Потому что в мае, когда зацветает черёмуха, очень много комаров, и в огороде начинается не труд, а каторга. Поэтому мы стараемся максимально успеть всё посадить до этого периода.
Если делаем заготовки, то помногу, в больших кастрюлях – по времени это не особо большая разница. Дважды в день я дою коз, но молоко сразу не обрабатываем, накапливаем в холодильнике три-четыре дня, а потом делаем сметану, творог, сыр.
Стройкой тоже нужно заниматься в своё время. В августе собираем урожай, занимаемся пчёлами, откачиваем мёд. Соответственно, строительные работы откладываем на зиму, когда мы посвободнее. Опять же, всё это приходит с опытом..
Русская деревня умерла. Если отъехать километров сто — сто пятьдесят от Москвы в любую сторону, то, как только закончатся дачи — с тем, что вокруг больших городов они вытеснили деревню, мы давно смирились, — что мы увидим? Остов фермы, зарастающее мелколесьем поле. Некогда плотно застроенная деревенская улица зияет пустотами: оставшиеся еще в деревне жители обогревают дровами, напиленными из соседних домов, свои почерневшие, с проваливающимися коньками лачуги. Каждый раз приезжая в свой любимый Костромской край, я прихожу в глубокое уныние. Каждая зима уносит по одному-два мужика — виновато в основном пьянство.
Прежнее колхозное хозяйство даже перестает быть руинами, оно просто уходит в сырую землю. Становится совершенно непонятно, а кто же действительно кормит Россию?
Тридцать лет назад, когда я впервые попал в деревню, ответить на этот вопрос было легче.
1978 год, осенние каникулы. Друзья родителей взяли меня, восьмилетнего мальчишку, в Костромскую область, где у них был дом. С тех пор я и езжу в эти края. Теперь я хорошо понимаю, что умирание русской деревни началось гораздо раньше, ведь уже тогда многие из них стояли брошенными, вымершими, тихими. Сплошь и рядом было так: идешь по полю, и кто-нибудь скажет: вот Берсенево, а там вон Моторугино, там Дор. Оглядываешься вокруг — ничего нет. Где же эти деревни? Да вон, видишь, три березы стоят — это Берсенево, а там вон, где елочки, — Дор. А самих деревень уже не было.
Но так было не везде. Как прекрасный сон, вспоминаются деревенские картины, полные жизни и таинственного крестьянского смысла: луга, выкошенные так ровно, так коротко! Они были похожи на шерсть только что ощипанного фокстерьера. Крепко сметанные стога, подпертые жердинами. Повсюду засеянные поля. Для нас, горожан-путешественников, в этом была трудность. Идти по ржаному или ячменному полю нелегко: топтать колосья жалко, а тропинку пока найдешь… Но идти полем льняным — хуже нет! Лен растет густо, а волокнистые стебли его путаются в ногах. Зато как он цветет! У нас на Костромщине льна было очень много, его потом увозили в Кострому, на льнозавод. Теперь он работает на голландском сырье, своего нет.
Еще тридцать лет назад в деревне были живы и активно задействованы предметы старого быта: коромысла, деревянные маслобойки, сделанные из ствола сосны, деревянные корыта для скота. В каждом доме, правда уже все больше на чердаке, хранились прялки и ткацкие станки. Это в частных хозяйствах. А в колхозе в каждой второй деревне была ферма, стоял скот. Колхозное стадо было стихийным бедствием для огородников. От «паствы» вечно и безнадежно пьяных сельских пастырей строили сложные системы заграждений, снабжая их колючей проволокой.
Зато каждое утро в шесть часов с нашей фермы в райцентр под названием Буй шел молоковоз, и можно было, попросившись к шоферу Виктору Иванычу в кабину, смотаться в город. А по субботам в клубе были танцы и драки. Одним словом, в деревне была жизнь, были жители, и вот эти-то деревенские жители кормили Россию.
Но вот помню: взрослые, собираясь в деревню, в отдельном пакете берут круги варено-копченой «Краковской», несколько пачек азербайджанского чая, баночку растворимого напитка «Лето», пару баночек шпрот. С какой благодарностью наши деревенские знакомые принимали эти нехитрые дары! Да, у них были полные подвалы малинового варенья и соленых чернушек (на стол они подавались в сметане), у них были свое молоко и творог. Но «магазинного» они были лишены начисто. А ведь жили не в полной изоляции от мира, и телевизоры кое у кого уже были. Знали, что бывает кофе, что городские балуются колбаской, и, конечно, хотелось всего этого. Что же предлагали тем, кто кормил Россию, сельские магазины? Однажды нас с двоюродной сестрой — нам было по десять лет — отправили на тракторе в соседнее село в магазин, поручив купить хлеба и — наивные родители — чая. Домой мы вернулись, победоносно держа в руках по венику и по пакетику лаврового листа: мы купили все, что было в магазине. На самом деле хлеб с утра был, но к нашему приезду его уже раскупили на корм телятам. А больше ничего в магазине и не водилось.
Вот так и жили советские колхозники в конце семидесятых: в достатке было лишь то, что дает земля и лес. А промтовары — от резиновых сапог до холодильников — все это было мечтой, мечтой о городе, о «настоящей жизни». Пройдет десять лет, и их дети уйдут в город за этой мечтой, оставив вымирающие деревни и зарастающие мелколесьем поля. Впрочем, восстанавливая социальную справедливость, крестьянин всегда тащил с фермы, из колхоза все, что можно было утащить. Недавно один мой деревенский знакомый, характеризуя со свойственной селянам едкостью соседа, сказал: «Да он же бригадиром на ферме работал, за всю жизнь в магазине ни лампочки не купил, ни гвоздика».
После перестройки со снабжением в деревне стало получше. В 90-е годы появились продукты, ширпотреб. Колхоз еще кое-как работал, и, уходя на дежурства, доярки брали с собой по два больших 15-литровых ведра — домой возвращались с молоком. Приготовленный из домашнего и колхозного молока творог продавали на рынке в городе. Можно было жить. Кормить домашний скот тоже было просто: по ночам ходили на ферму за комбикормом с мешками из-под сахарного песка — 50 килограммов ходка. Такой своеобразный сельский коммунизм: каждому по потребности.
Но дети уезжали, и никто их не мог удержать. Для них в городах открывались неслыханные при советской власти возможности: частные строительные фирмы нанимали маляров, ДЭЗы — дворников. В деревне оставались только дети совсем уж горьких пьяниц: они часто рождались инвалидами.
В конце 90-х колхоз распался, каждый год стадо уменьшалось вдвое, а теперь в нашей деревне осталось три коровы. Ферму разобрали на кирпичи и продали. Заключительным аккордом стали раскопки, устроенные нашими мужиками. В течение нескольких лет они выкопали траншею глубиной метра полтора, а длиной несколько километров. До сих пор неизвестно, кто первый обнаружил, что в родной земле зарыт толстый медный кабель, шедший из ниоткуда в никуда. Говорили, что это чуть ли не правительственная связь. В городе «правительственную связь» брали по 65 рублей за кило.
Теперь никого из этих мужиков уже нет в живых: умерли от пьянства. Лет через пять, когда умрут последние колхозники, наша деревня опустеет, но в сущности ничего не изменится. Ее уже давно нет. Но кто же кормит Россию? Где те чудесные места, заливные луга, по которым бродят тучные стада и где тяжелые золотые колосья клонятся к земле? Где живут хлебопашцы и пастухи, плоды рук которых питают нас, горожан? Неужели только в Канаде и Новой Зеландии?